Когда-то во ВГИКе Джанику Файзиеву произнесли, что для актера у него очень аналитический разум. Через некое время там же он получил и профессию режиссера. Сейчас Джаник — удачный кинорежиссер и продюсер, управляющий большой студии. Но, невзирая на это, остался таковым же, каким и 20 годов назад, — ни грамма снобизма, высокомерия и нескончаемо привлекательная ухмылка. Подробности — в интервью журнальчика «Атмосфера».
— Весьма жаль, Джаник, что ты так изредка снимаешь сам. У тебя на физическом уровне нет таковой способности либо продюсерская деятельность занимает все твои мысли и чувства?
— Я руковожу большенный киностудией, и есть весьма много проектов, нуждающихся в моем участии. И я не делю профессию на режиссера и продюсера, граница там весьма узкая, а в моей голове ее фактически не существует. Есть продюсеры, которых интересует лишь финишная сумма в строке «бюджет», а есть продюсер от творчества. Я принадлежу ко вторым. (Улыбается.)
— Ты начал снимать «Вратаря Галактики» 5 годов назад. Почему картина вышла лишь на данный момент?
— В готовом виде кинофильм пролежал всего год, мы должны были выйти в прошедшем октябре. Мы собрали все вероятные денежные и социальные катаклизмы крайних 6 лет, что не упрощает создание. А «Вратарь Галактики» — беспримерно непростой проект. Я не могу эту работу сопоставить ни с чем, что мне приходилось созодать ранее. Я не понимаю ни 1-го человека в нашей стране, ни одной организации, кто мог бы создать такое кино на том же уровне за наиболее маленький срок. Если б бюджет кинофильма был в 10 раз больше, мы бы сделать его в 10 раз резвее. Иноземцы удивляются, когда слышат, что у нас на проекте с компьютерной графикой работали триста либо четыреста человек, поэтому что у их подобные объемы делают несколько тыщ.
— Бывает, что артисты уже не весьма ожидают давнишнюю работу, потому что у их за этот период возникают новейшие…
— Что касается наших артистов, то все пребывали в полной ажитации. Женя Миронов звонил не раз, спрашивал: «Ну, что? Когда? Давай уже». Елена Яковлева ожидала этого денька. Все юные ребята — тоже. Для всех это был так не-
обыденный опыт — вести взаимодействие с несуществующими персонажами, что такое запамятовать нереально.
"Когда я снимал свое 1-ое кино с друзьями, меня называли «мягенький деспот». Я не кричал, поэтому что никому не платил, но добивался по полной"Геннадий Авраменко
— Какие у тебя воспоминания от работы с Евгением Мироновым? Он же у тебя в первый раз снимался…
— Да, но я его так издавна понимаю, что у меня чувство, что мы уже работали. Я постоянно желал его снимать, но не было повода. А совершенно профессиональные люди — это как портал в другое измерение. Ты встречаешься с ними, куцее рукопожатие, позже — искра, и ты погружаешься во внутренний мир этого человека, и всякий раз он раскрывается для тебя с новейшей стороны, и ты опять и опять попадаешь под его гипнотическую магию. Женя — милый, духовный, открытый человек, но когда ты начинаешь с ним репетировать, открываются такие глубины, просто нескончаемые вселенные. И, естественно же, меня потрясает его умопомрачительная работоспособность, умение концентрироваться и весьма твердая дисциплина по отношению к себе. Он в жизни — мягенький, весьма ранимый, трепетный человек, но в работе — просто фрезерный станок. При всем этом он сохранил внутри себя малыша. Во время озвучания я ему демонстрировал картину, еще сырую, там не было компьютерной графики. Женя глядел и просто мед лил мне на сердечко, поэтому что ахал, вскрикивал, гласил: «А! Какой негодяй!», — я ему даже произнес: «Ах так бы создать, чтоб все зрители были таковыми же, как ты?» (Смеется.)
— Ты как-то произнес, что режиссура — диктаторская профессия. Ранее у тебя на площадке это никогда не чувствовалось. Ты не стал жестче с годами?
— Когда я снимал свое 1-ое кино с друзьями, то меня за кулисами называли: «Мягенький деспот». Я не кричал, поэтому что никому не платил средств, все работали по убеждению, но добивался со всех по полной. При всем этом все, кто меня отлично понимает, в курсе, что я потешаюсь над людьми, которые молвят: «А-а, 20 годов назад он был остальным». Если б он остался таковым же, каким был тогда, означает, он дурачина, который не развивается. Обычный человек не быть может равным себе двадцатилетней давности. Если он умный, то эволюционирует, развивает внутри себя нужные свойства, становится посильнее, умнее, богаче и привлекательнее.
— Ты осознавал, на какую аудиторию этот кинофильм?
— Я снимал семейное кино, поэтому что весьма тоскую по тем временам, когда можно было с родителями и друзьями пойти в кинозал, позже пообсуждать картину, а по дороге съесть мороженое либо пирожное. У нас в Ташкенте в кинозалах продавали не попкорн, а соленый миндаль, закрученый в листочки в клетку из школьной тетрадки. Там было штук восемь-10 зерен. Стоило это 10 копеек, и я брал два либо три пакетика, это были большие средства. В общем, мне хотелось создать кино, на которое ты придешь с младшими и старшими — с детками, с сестрой, с бабушкой… Когда-то для меня вид бабушек, идущих в кинозал на утренний сеанс кинофильма «Турецкий гамбит», был просто счастьем. Я тогда стал безрассудно пользующимся популярностью посреди деток всех собственных друзей, которые мне гласили: «Знаешь, как изредка можно пойти куда-то всем совместно». «Вратарь Галактики» имеет значок 6+, но все зависит от определенного малыша. Все мои дети весьма развитые, я их водил в кино без этого рейтинга.
Первой супругой режиссера была актриса Лина Эспли. Пара поженились в конце 90-х годовГеннадий Авраменко
— Жизнь оказалась непредсказуемой, в итоге недозволено сказать, что кинофильм вышел в наилучший период…
— К моему огорчению, судьба так распорядилась, что нам выпала честь быть ледоколом. И, с одной стороны, вся промышленность, Фонд кино, Министерство культуры соображали, что им нужен большенный кинофильм для того, чтоб кинозалы начали раскрываться, чтоб все ворачивалось в обычное русло, а с иной — все отлично соображают, что для нас это фактически бизнес-провал. И пока мы склонили головы, решили, что раз так предначертано, будем по результатам подсчитывать вред и оценивать утраты.
— Бывало, что ты ощущал себя победителем опосля выхода картины?
— Мне весьма нравится одно воспоминание Чарли Чаплина. Он работал, работал и в один прекрасный момент получил срочную телеграмму с сообщением, что у него захворала мать. И продюсер произнес ему: «Двигайся». Чаплин сел в поезд. Днем пробудился, потянулся и поразмыслил: «Как отлично! Никуда не нужно идти». В это время поезд подъехал к какому-то перрону. Он выглянул в окно — стоит куча народа, шумит. Решил: «Встречают кого-то». И здесь в зеркале, в отражении вдруг узрел плакат «Здравствуй, Чарли» и сообразил, что встречают его. Лишь тут, в поезде, он вызнал, что известен, поэтому что ранее не высовывался из павильона. Когда ты много работаешь, для тебя некогда замечать это.
— Как для тебя на данный момент принципиально мировоззрение критики?
— По большенному счету проф критика для меня закончила иметь значение, поэтому что мировоззрение тех, кто не может посодействовать привлечь людей в кинозал, меня не интересует. Я сам умный (смеется), могу все проанализировать, и мне не надо для этого ожидать выхода рецензии. А вот посодействовать людям не придти в кинозал, к огорчению, критики могут. Я волнуюсь, как примет картину зритель. Обычный артист беспокоится перед каждым спектаклем. Весьма отлично помню, как во время учебы во ВГИКе (я обучался у величавого актера Бориса Чиркова, ему было уже под восемьдесят, когда он набрал наш курс) я пришел к Чиркову на спектакль, он играл «Дело» Сухово-Кобылина, узрел, как жутко он беспокоится за кулисами, и не поверил своим очам. Скоро опосля этого у нас был 1-ый полугодовой экзамен, я стоял удовлетворенный в тренировочных лосинах, задирал ноги, он подошел ко мне и задал вопрос: «Вы волнуетесь, наверняка, Джаник?». А я дал ответ, что как бы нет. Опускаю глаза и вижу его руки в кармашках, и они трясутся. «А я жутко волнуюсь», — произнес он. Естественно, здесь все намешано, хоть какой психолог произнесет, что в этом волнении есть и честолюбие, и тщеславие, и это будет правдой. Любому артисту охото и рукоплесканий, и получить призы, и режиссеру до выхода кинофильма — тоже.
А в 2019 году Файзиев потаенно женился на Светлане ИвановойГеннадий Авраменко
— А ты сотрудникам высказываешь свое мировоззрение?
— Постоянно, если кинофильм мне нравится, звоню сотрудникам. Наверняка, я единственный из нас это делаю (улыбается), поэтому что всякий раз натыкаюсь на ошеломленный взор, ошеломленный возглас.
— Эта черта для тебя постоянно была собственныйственна либо возникла, когда ты сам крепко встал на ноги?
— В нашем обществе гласить отличные слова — обретенное свойство, оно возникает от коммуникативных контактов, а от наших протцов мы получили в наследие недоверие, проще буркнуть: «Ничего, нормально». Помню, я занимался спортом в молодости, и самая высшая похвала тренера была — «Нормально», и я никогда не осознавал, почему он так гласит, для чего? Постоянно числилось, что, если кого-то похвалишь, он расслабится и не станет работать. Кто его понимает, но мне кажется, напротив, в нашем деле уж буквально. Талант вырастает на рукоплесканиях, комплиментах и добротных отзывах, а не на ненависти, понукании и обхохатывании.
— Ты видишь по своим небольшим детям, по старшей дочке Соне и юным актерам, в чем они поменялись по сопоставлению с твоим и последующим поколением?
— Мне кажется, ничего не поменялось. Они так же обожают мультики и сладкое, так же любят играться, так же им постоянно не хватает внимания, сколько бы ты им ни отдавал его. По большенному счету детки постоянно и всюду детки. И молодость есть молодость. Естественно, изменяется антураж, изменяется мир вокруг нас, какие-то ценности. К примеру, во ВГИКе меня поразило, когда мои студенты произнесли, что какие-то юные спецы либо студенты с остальных курсов желают средств за работу в студенческом кинофильме. В мое студенчество такое было нереально. И я поначалу возмутился, задумывался, что это бесчинство, а позже сообразил, что поменялась жизнь, им нужно снимать жилище, что стоит средств. Это ранее мы могли жить у друзей, в подвале, никто тебя не выгонял, постоянно можно было отыскать приют и кусочек хлеба, ты никогда бы не погиб с голоду.
— А в твоей жизни были томные в вещественном плане периоды?
— Много. Я все в данной нам жизни пережил, в том числе голод. В студенческие годы мать тяжело болела. Она лежала в поликлинике, у нас фактически не было средств к существованию, хотя я подрабатывал охранником, а маме помогали. Я обучался во ВГИКе, на ВДНХ, деньком бегал в овощной магазин, брал продукты, вечерком готовил, поэтому что ей нужна была диета, ночкой выжимал соки, с утра до учебы возил в поликлинику на Фрунзенскую, в поликлинику на Пироговке. Так длилось больше полугода, у матери была тяжелейшая операция. Работал к тому же дворником, и даже могильщиком. Это была самая элитная работа на тот момент. И, к слову, самая высокооплачиваемая из всех, которыми я когда-либо занимался. И я считаю ее самой философской, поэтому что работа в общем-то механическая, голова свободна, а так как ты имеешь дело с бренностью, то волей-неволей начинаешь размышлять о этом. Я был молод, мне хотелось узнать различные полюсы жизни.
— Как при твоей неизменной кипучей деятельности ты пережил самоизоляцию?
— Это был какой-то немыслимый опыт, которого никогда не бывало ранее в моей жизни. С того времени, как я перебежал в восьмой класс, я никогда не проводил столько времени дома. Скажу честно и откровенно, открыл новейший мир. Я не знал, как живет мой дом, когда меня нет, ан нет меня практически всегда. Я не знал, как обедают мои детки, не знал, как они говорят вместе, писают, какают… Я был похож на Алису в Стране чудес, поэтому что глядел на все это с неописуемым удивлением, экстазом, любопытством, время от времени с раздражением, поэтому что у меня не ко всему есть иммунитет. Я иногда не знал, как реагировать, на что закрывать глаза, на что нет. Боюсь это произносить вслух, но я с радостью переживу таковой период снова, поэтому что это умопомрачительная пульсация жизни, которой я почему-то был лишен. Поточнее, я понимаю почему. Моя бабушка когда-то в молодости мне произнесла: «Реальный мужик должен весьма много работать». И, наверняка, будучи от рождения патологическим лодырем, я страшенно боролся внутри себя с сиим качеством, чтоб перевоплотиться в абсолютного трудоголика.
"Съемочная площадка поближе всего по организации к стройке, потому я большенный мастер в строительстве, ремонте, логистике". На фото — с Никитой МихалковымГеннадий Авраменко
— А кто занимался обеспечением семьи, выходил в люди?
— Я ездил в магазин, брал продукты. Я чуть-чуть фаталист. А докторы и ученые сами до конца не все соображают и потому на всякий вариант принуждают нас придерживаться различных мер. Но разумеется, что все зависит от внутренних ресурсов организма. Потому я расслабленно ездил на рынок, в магазин. И всегда на одном и том же рынке и в одном магазине опрашиваю продавцов, поэтому что вижу одних и тех же людей: «Скажите, кто-либо из вас захворал? Через вас же проходит страшный поток народу», — и они молвят, что из продавцов не захворал никто. Они, естественно, все в масках, но в какой-то момент они ее непременно сдергивают с носа, дышат, поэтому что целый денек находиться в ней весьма тяжело.
— Фаталист в семье лишь ты?
— Мать у меня в группе риска, потому они с папой посиживают дома и не вылезают никуда. А у нас с супругой (актриса Светлана Иванова — Прим. авт.) мелкие детки и собака, потому всегда необходимо что-то брать, созодать. Мы не могли ощущать себя совсем изолированно и достаточно свободно жили.
— Как Светлана переносила отсутствие работы, при всей любви к семье она же тоже трудоголик?
— Да, она, непременно, трудоголик. А по-другому, наверняка, и недозволено в нашей профессии. Но мне кажется, что основная эмоция была удовольствие. Это как в пост любые лишения делают наиболее веселым разговение и вхождение в обыденный ритм. Потому как завершился карантин и у их начались репетиции в театре и съемки, она с радостью ринулась в этот омут. Но, приезжая из командировки, она постоянно гласит: «Господи, как отлично дома!».
— Ты произнес, что с восьмого класса никогда столько не посиживал дома. А ранее возраста ты был тихим, домашним ребенком?
— Нет, при этом 1-ый раз я уехал на съемки, когда мне было девять лет, и до 14-ти снялся в достаточно большенном количестве кинофильмов. Так что в этом году у меня 50 лет творческой биографии. (Смеется.) Но в восьмом классе я стал себя обдумывать, у меня возникли личные интересы. Помню свое состояние — мне чудилось, что недозволено попусту растрачивать время. Я осознавал, что нужно учить уроки, но нужно их создать весьма стремительно, для того чтоб вызволить время на исследование мира вокруг нас и людей.
— А что входило в это исследование?
— Все что угодно. Я начал свободно ездить по городку. Совершенно-то меня отпускали 1-го с третьего класса. Мы переехали в иной район Ташкента, а школу сходу не поменяли. И крайние два месяца я ездил весьма далековато даже по сегодняшним меркам, с пересадкой на автобусе и на троллейбусе и еще шел до остановок по 10 минут. Но позже я стал учить город, катался по различным паркам-аттракционам, друзьям.
— А почему бабушка для тебя в молодости произнесла, что реальный мужик должен много работать? Она в для тебя замечала лень?
— Нет, это просто была ее актуальная программка. А когда я стал трудоголиком, сообразил, что ленив, поэтому что в моих потаенных идей мне больше нравится ничего не созодать, лежать и глядеть телек. Да и на данный момент заместо этого я воспитывал собаку (у меня потрясающая португальская водяная по кличке Мир, ей семь месяцев), занялся садом и огородом, ремонтом, переработал кучу всяких дел, до которых не доходили руки.
— Сад, огород, ремонт… Неуж-то ты сам всем занимаешься либо осуществляешь творческое и организационное начало?
— Так как я и режиссер, и продюсер, то отлично совмещаю внутри себя и организационные, и творческие свойства. (Улыбается.) Съемочная площадка поближе всего по организации к стройке, потому я большенный мастер в строительстве, ремонте, логистике. Но это постоянно мелочи: розетки, покраска, где-то кусочек отвалился, плинтус прикрутить нужно… Участок у нас совершенно небольшой, но у меня есть фактически все ягоды хотя бы по одному кустику: малина, крыжовник, ирга, черника, голубика, земляника и деревья — яблоня, слива, вишня, черешня. И все дает плоды. Яблок в этом году нет, а я как раз провел предварительные работы, чтоб она цвела. Но, повторюсь, я ужасный лодырь. Просто если я что-то делаю, то стараюсь заниматься сиим с наибольшей отдачей. Был таковой русский кинофильм «Сойдет и так», в нашем разговоре я сообразил, что он на меня произвел мощное воспоминание. Там коллизия заключалась в том, что как ты произносишь: «Сойдет и так», это сходу проваливается в какое-то спецхранилище, в каком находятся все плохо изготовленные вещи. Так что если я берусь за что-то, то прикладываю все усилия, чтоб мне самому это приносило наслаждение.
— Но ты можешь вынудить себя созодать что-то, если нет желания либо вдохновения?
— Если ты делаешь дело с отдачей, то непременно влюбишься в процесс. Сейчас ты не можешь посиживать и ожидать, когда тебя посетит вдохновение. Ты должен научиться включать его в подходящий момент, что весьма дисциплинирует и принуждает в принципе находиться в рабочем состоянии и тонусе. Это касается всего: воспитания собаки, обслуживания огорода, строительства дома, заказа новейшей одежки и даже похода в ресторан. Ты приучаешься все созодать достойно либо делегируешь обязанности. (Улыбается.) Я весьма люблю, когда кто-то за меня что-то делает, расслабляюсь и не капризничаю. В этом смысле я неплохой трэвел-приятель, мне без различия, за меня все решили, я с наслаждением наслаждаюсь.
"Я открыл себе новейший мир. Я не знал, как живет мой дом, когда меня нет. Не знал, как обедают мои детки, как они говорят" — со 2-ой супругой Светланой ИвановойГеннадий Авраменко
— Даже если, к примеру, Света приготовила ужин либо в ресторане заказал, а блюдо не понравилось? Ты же гурман — и сам отлично готовишь…
— Наверняка, если это будет дома, я мало поворчу. (Улыбается.) Но поворчу только в расчете на то, что в последующий раз ошибку мы искореним. А если в гостях — съем все, что дают.
— Сибаритство и лень содержат в себе и умение отдыхать. А что на данный момент у вас с отдыхом?
— Мы не можем поехать никуда за границу, даже к моим родителям в Израиль. Но стараемся вырваться куда-то в стране, вот съездили в Питер, пока было время. Света работала, а мы с детками гуляли.
— Сколько лет уже девченкам? Ты брал стопроцентно их на себя в эти деньки?
— Восемь лет и два года. Не идеализируй меня (смеется), естественно, мы ездили со Светой, но она там работала. Хотя я могу с ними остаться один.
— Стращают ли тебя числа возраста, приближающийся шестидесятилетний юбилей?
— Времени на то, чтоб мыслить о этом, нет совершенно. Мне весьма нравится выражение Чиркова: «Юность — это когда для тебя охото прыгать через все лавки в парке, сколько для тебя при всем этом лет, совсем не принципиально». А я пока лишь через их и прыгаю! (Улыбается.)
Источник: