«Анна Голубкина – одна из настоящих скульпторов России». (Валентин Серов)
Анна Семеновна Голубкина родилась в XIX веке. Теперь, кажется, что это было давно, а когда в XX веке я училась в школе, казалось, что недавно, только руку протяни.
В Метрической книге зарайской Благовещенской церкви в записи № 2 за 1864 год указано, что Анна Голубкина родилась 16 января по старому стилю, то есть 28 января по-новому. А на следующий день девочку крестили, Таинство Крещения совершал священник Михаил Гумилев. Родители младенца «зарайский купеческий сын Семен Поликарпович Голубкин и законная жена его Екатерина Яковлевна». Оба родителя «православного вероисповедания». Крёстными родителями стали дед Анны «зарайский 2 -й гильдии купец Поликарп Сидорович Голубкин» и тётка девочки по материнской линии «зарайская купеческая сноха Александра Яковлевна Белоусова». Запись в Метрической книге была засвидетельствована диаконом о. Василием Климентовским и дьячком Василием Чистосердовым.
Зарайск находился в Рязанской губернии.
Семья Голубкиных была староверческой. Дед Анны, Поликарп Сидорович Голубкин, который сам себя когда-то выкупил из крепостных, был старовером-начетчиком, главой и духовным наставником общины беспоповского толка. Он был и главой семьи Голубкиных, в которой кроме Анны было шестеро детей, сам дед, бабушка, сын Семён Поликарпович и невестка Екатерина Яковлевна.
Семья придерживалась старообрядческих традиций, на жизнь зарабатывала огородничеством, то есть выращивала овощи на продажу. Ещё Голубкины держали постоялый двор. Семья пользовалась всеобщим уважением за своё трудолюбие и честность.
Отец Голубкиной скончался, когда будущему скульптуру было всего 2 года. Младший брат Анны родился уже после смерти отца.
Без отца жить семье стало намного тяжелее, поэтому детей с ранних лет приучали к труду. Анна в детстве и юности вместе с матерью, братьями и сестрами проработала на огороде, сохранив уважение к физическому труду на всю жизнь.
Девочке не удалось получить даже начального образования. Грамоте её обучил дьячок. Сама Голубкина вспоминала: «Только я и училась, что у дьячка грамоте».
Девочка пристрастилась к чтению и прочла самостоятельно много книг.
Анна с детства любила лепить из огородной глины всевозможные фигурки птиц, животных, людей. Её лепка привлекала внимание и одобрение других. Брат, отданный в реальное училище, показывал рисунки сестры учителю и тот хвалил их.
Пятнадцатилетняя Анна познакомилась с семьей учителей Глаголевых, и они помогли ей получить несистематическое домашнее образование. Е.М. Глаголева вспоминала о вкладе мужа в образование Голубкиной: «Александр Николаевич, очень сдружившийся с Анной Семеновной, взялся руководить её чтением: читали Белинского, Писарева, Добролюбова – всё, что было тогда действенно в литературе».
Когда девушке было 23 года, в 1887 году, она вылепила из красной глины бюст деда, Поликарпа Сидоровича. И это оказалось решающим событием в её судьбе. Почти все в один голос говорили, что девушке нужно учиться. И она отправилась в Москву. Хотя и не сразу, беспокоясь о том, что семья останется без её рабочих рук.
В Москву Анна отправилась в таком же виде, в каком жила в деревне, в чёрной сборчатой юбке и по-деревенски повязанная платком.
В Московское училище живописи, ваяния и зодчества её приняли сразу. В 1885 г. она решила учиться в Классах изящных искусств архитектора Отто Гунста. Однако на экзаменах по рисунку, живописи и композиции из-за отсутствия подготовки получила неудовлетворительные оценки. Но на экзамене по скульптуре, её небольшой этюд «Молящаяся старуха» буквально поразил председателя комиссии Сергея Волнухина, и он попросил других членов комиссии определить, кому из известных скульпторов принадлежит эта работа. В итоге девушку приняли в классы, несмотря на плохие оценки по другим дисциплинам. Плюс ко всему прочему Голубкину освободили от оплаты за обучение ввиду выдающегося таланта.
На момент поступления в училище Анне было 25 лет. Однако в Классах изящных искусств архитектора Гунста она проучилась недолго. Уйдя оттуда, стала вольной слушательницей в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ).
В воспоминаниях однокашников и преподавателей Анна Голубкина предстаёт красивой девушкой с тонкими чертами лица, хотя сама она себя считала некрасивой, с самостоятельным и самобытным мышлением. Особенно современники подчёркивали её упорство и трудолюбие.
Учившийся вместе с ней С. Т. Коненков вспоминал: «В мастерской между античных слепков, строгая и величавая, она выглядела, как мифическая древняя пророчица-сивилла».
Голубкина не любила фотографироваться. Жена литератора Н. Н. Чулкова вспоминала: «…говорила, что она не любит своё лицо и не хочет, чтобы существовал её портрет. «Лицо у меня актёрское, резкое, не люблю его». Однако на одной сохранившейся со времён молодости фотографии Голубкиной запечатлена симпатичная девушка с русой косой…»
Исследователь жизни и творчества Голубкиной А. Каменский утверждал: «Художница (сомнений быть не может!) вполне умышленно препятствовала сбору и публикации материалов, которые были бы посвящены её биографии. Пожалуй, ничто так не ценила Голубкина, как способность отстраняться от самого себя, полностью растворяться в своём деле, стать эхом людских переживаний…»
Её единственным портретом того времени считается картина «Вечеринка» (1897 год) художника Владимира Маковского, преподавателя МУЖВЗ. На этой картине мы видим совсем молодую девушку в чёрном платье с пылающими интересом к жизни глазами, которая скромно стоит в углу комнаты. Скорее всего, позировать Анна согласилась потому, что картина была «из народной жизни».
Всю свою дальнейшую жизнь Голубкина оставалась закрытым человеком, она не пускала посторонних в свою жизнь и тем более в свою душу. Отказывалась позировать для портретов. На все просьбы хотевшего написать её портрет Михаила Нестерова отвечала: «Что вы! Меня писать! Да я с ума сойду! Куда мне с моей рожей на портрет! Я – сумасшедшая». Позднее художник написал о Голубкиной : «Это был Максим Горький в юбке, только с другой душой…».
В Московском училище живописи, ваяния и зодчества в мастерской С. И. Иванова Анна проучилась несколько лет. По словам самой Анны Голубкиной будущее большого мастера ей предсказал её учитель академик С. И. Иванов.
Известная русская меценатка Мария Тенишева впоследствии вспоминала: «Вскоре после возвращения А. Н. Бенуа из Петербурга… он стал мне рассказывать о какой-то молодой талантливой скульпторше из крестьянок, очень нуждающейся и подающей блестящие надежды, начал меня уговаривать взять её на своё попечение, дать ей средства окончить своё художественное образование…»
Но, увы, Тенишева не прислушалась к словам Бенуа, и не выделила средств на обучение Голубкиной, о чём впоследствии сильно жалела.
В 1894 году Голубкина училась в училище при Императорской Академии Художеств в Санкт-Петербурге в классе В. А. Беклемишева, которого в письмах к родным она называла «замечательно добрым и хорошим человеком», «крупным художником». Ученица была безответно влюблена в своего учителя. Беклемишев был счастливо женат на богатой купчихе и не догадывался о любви к нему Голубкиной.
Позднее Анна, оставив академию, отправилась в Париж, в студию Коларосси, где изучала технологию обработки мрамора и напряжённо работала в 1895-1898 годах, не щадя себя. Судя по письмам, которые Голубкина писала матери, она работала по 12 часов в сутки, питаясь только хлебом и крепким чаем. Из других продуктов у неё были только два окорока, привезённые из России, в результате она надорвалась и заболела от переутомления и истощения. Некоторые биографы считают, что до нервного срыва Анну довела влюблённость в некого французского художника, и она попыталась покончить жизнь самоубийством, бросившись в Сену.
Знакомая художница Е. С. Кругликова помогла ей уехать в Москву, где Голубкина лечилась в клинике Корсакова, потом вернулась домой, где быстро поправилась.
Вместе с сестрой Александрой, закончившей фельдшерские курсы, Анна уехала в Сибирь, на Обский переселенческий пункт, где обе девушки работали в аптеке, помогая переселенцам из Центральной России.
В конце 1898 года умерла мать скульптора, Екатерина Яковлевна. Анна Семеновна сильно переживала её кончину и вылепила бюст матери.
После смерти матери она снова уехала в Париж, где на этот раз её работы в парижском Весеннем салоне в 1899-м году имели заслуженный успех, её наградили бронзовой медалью, в прессе появились хвалебные статьи. Сам Роден выразил своё одобрение.
Голубкиной созданы такие произведения как «Старость», «Портрет Э.-Ж. Бальбиани», «Женская маска в блоке», в скульптуре «Железный человек» она воплотила образ изнеможённого, но не сломленного рабочего человека.
Позднее из России Голубкина писала Родену: «Вы не можете себе представить, какая для меня была радость, когда Вы, самый лучший из всех художников, дали мне возможность быть свободной. Вы дали мне возможность жить…»
На следующий год Голубкина вернулась в Россию, в 1901 году Савва Морозов заказал ей рельеф для оформления парадного подъезда Московского Художественного театра. Выполненный Голубкиной горельеф «Волна» – мятежный дух, борющийся со стихией, – и сейчас украшает вход в старое здание МХАТа.
В 1902 году Голубкина снова побывала в Париже, ездила в Берлин и Лондон, где посещала музеи и знакомилась с работами великих мастеров.
К сожалению, во время заграничной поездки скульптор накопила много долгов. Денег, чтобы снять мастерскую у неё не было, и она вновь вернулась домой на огороды.
За всю свою жизнь Анна Семёновна так и не научилась обращаться с деньгами, даже в пору больших гонораров они у неё утекали, как вода сквозь пальцы. Она жертвовала на детский сад, училище, народный театр, много денег раздавала не только знакомым, но и абсолютно незнакомым ей людям. А ведь уже в первые годы двадцатого века за некоторые свои работы она получала более, чем приличные гонорары. Скульптуры Голубкиной всё чаще выставлялись на российских выставках и получали хвалебные отзывы.
Несмотря на это скульптор жила бедно, чаще всего питаясь хлебом и чаем. Одна из её современниц писала: «Костюм её всегда состоял из серой юбки, блузы и фартука из холстины. В парадных случаях снимался только фартук».
До революции Зарайск был одним из мест ссылки. В доме Голубкиных часто собирались революционеры, высланные из столиц, и за самоваром велись разговоры о будущем России. Анна Семеновна увлеклась идеей всеобщего братства и равенства. Она распространяла нелегальную литературу… Но во время одного из разговоров о неизбежности революции, сказала: «Страшно, как много, много крови прольётся».
Во время революционных событий 1905 года Анна Семеновна оказалась в Москве и когда увидела, как казаки разгоняли толпу нагайками, бросилась к лошади одного из них, повисла на узде и закричала: «Убийцы! Вы не смеете избивать народ!»
С 1904 по 1906 год Голубкина преподавала в Московском коммерческом училище, на Пречистенских рабочих курсах.
В 1905 году Голубкина по заказу РСДРП создала первый в России скульптурный портрет К. Маркса, к этому времени она уже была признанной звездой русского модерна.
В 1907 году она была арестована за распространение прокламаций и приговорена к году в крепости. Но, в конце концов, её дело прекратили и скульптора отпустили под надзор полиции.
Однажды она отказалась лепить бюст Шаляпина по той причине, что не чувствовала к нему симпатии.
Не любила ничего выспоренного, настороженно относилась к высоким словам и речам. Как-то Валерий Брюсов встретив Голубкину в литературно-художественном кружке, обратился к ней с «высоконапыщенной речью». Голубкина вздрогнула, отвернулась, трижды махнула на него рукой, повернулась и ушла.
В 1907 году Голубкина создала портрет Андрея Белого – совершенный профиль… лошади!
Когда однажды её скульптуры сравнили с античными, она резко ответила: «Это в вас невежество говорит!»
Нередко камнем преткновения между нею и современниками была покупка её работ.
Попечитель Третьяковской галереи художник И. Грабарь писал: «Есть вещи замечательные – главным образом портреты. Я купил бы вещей 6-7, но она вроде Коненкова: есть нечего, но меньше 2500-3000 рублей и не подступайся. Просто несчастье эта босяцкая гордость и «презрение к буржуям», какими она считает каждого человека, носящего не грязный и не мятый крахмальный воротник».
С той самой выставки не было продано ни одной скульптуры Голубкиной. Из музейных залов они перекочевали в какой-то подвал, где простояли без присмотра до 1920-х годов.
С 1910 года Анна Семёновна поселилась в своей мастерской в Большом Лёвшинском пер. 12, в наше время это Музей-мастерская А.С. Голубкиной, отдел Государственной Третьяковской галереи. В те же далёкие годы это был уютный двухэтажный особняк с просторным светлым залом и двумя небольшими жилыми комнатами. В этом доме Голубкина создала многие свои потрясающие работы и прожила здесь до конца своих дней.
В 1913-1916 годы снова преподавала в училище на Пречистенских рабочих курсах и ВХУТЕМАСе 1918-1922 годах.
В 1914-1915 годах в Музее Изобразительных искусств им. Александра III, в наше время -–ГМИИ им. А.С. Пушкина прошла персональная выставка Анны Голубкиной. В экспозиции было 150 скульптур. Выставка имела огромный успех.
Газеты писали: «Праздник русской скульптуры! Никогда еще русская скульптура не была так близка к современности, так глубоко не проникала в сердце зрителя, как на этой выставке».
На выставке побывало огромное количество любителей искусства и, казалось бы, на средства, заработанные этой выставкой, скульптор могла безбедно жить и содержать мастерскую. Но Анна Семёновна все деньги, полученные от выставки, отдала на помощь инвалидам разразившейся первой мировой войны.
Незадолго до революции 1917 года Голубкина писала в письме: «По нашим временам ничего гадкого случиться не может, потому что оно уже есть».
После известия об Октябрьской революции Голубкина сказала: «Вот, теперь у власти будут настоящие люди».
Но как же она ошибалась!
Источник:
